Ада Федерольф
Ада Федерольф «Рядом с Алей»

Часть пятая.

МОСКВА —ТАРУСА

ПОЕЗДКА В ТУРУХАНСК

У Али появились резкие боли в области желудка, она почти ничего не могла есть. По-моему, это было воспаление поджелудочной железы, которую лечили, но не оперировали. Все тарусские врачи, на беду, были мобилизованы на эпидемию ящура, и мы не только не получили помощи, но не могли выехать в Москву из-за карантина. Посадила я бедную Алю на фруктовые отвары и на тертый вареный «геркулес». Аппетита у нее не было совсем, она плохо спала и говорила мне, что если это рак, то ей нужно немедленно бросить все и заняться писанием воспоминаний. Мы ходили к местному начальству и убеждали дать нам возможность уехать. В конце концов, по-моему, не без помощи Союза писателей нам удалось сбежать в Москву. Аля была слаба, измучена и до смерти перепугана. Московские специалисты похвалили нас, что мы делали именно то, что надо, и болезнь не была запущена. Аля скоро поправилась. А потом снова была уже вполне благополучная Таруса.

Однако работать Але становилось все труднее. Она уже часто отказывалась от больших и выгодных заказов на переводы. И тут внезапно ранней весной появилось сообщение в газете, что организуемся экскурсия по Енисею от Красноярска до самого крайнего пункта — Диксона. Аля загорелась вновь увидеть наш северный домик и теперь казавшийся милым Туруханск. Я сообщила об этом нашим красноярским знакомым.

Все в этой поездке оказалось чрезвычайно удачным. В Красноярске нас встретили у поезда и отвезли в гостиницу. Потом мы были приглашены в гости к Поповым, которые сделали все возможное, чтобы встретить нас по-царски. Был настоящий пир со множеством китайских деликатесов, к которым мы относились, надо сказать, не очень доверчиво.

Коля Попов для нас заранее забронировал две первоклассные каюты, одну для Ани Саакянц, которую мы пригласили в эту поездку, а другую — двухместную — для нас с Алей.

Мы продолжили путешествие. Один берег у Енисея вздымался крутыми обрывами, другой пестрел пологими островами и бесконечными плотами. Остановки были у глухих таежных пристаней. В Туруханске, куда наш пароход причалил через несколько дней, мы с Алей сразу же пошли к тому месту, где росли четыре громадные ели и неподалеку должен был быть наш домик. Но увы! На нашем месте стоял новый дом, и нас обступили незнакомые жильцы. Они рассказали, что примерно пять лет тому назад при мощном ледоходе домик был срезан у самого подножия, переломан глыбами льда и унесен водой. Сохранилась лестница с обрыва, которую я когда-то сделала, остатки частокола. Аня, взявшая в поездку фотоаппараты, сняла это место. Стоянка парохода была долгой, и мы, обегав всех знакомых и любимые места, нашли только немку — заведующую музеем в бывшем доме Якова Михайловича Свердлова, да дочку бабки Зубарихи, у которой мы начали свою жизнь в Туруханске. Бабка давно умерла, а ее дочь Наташа рассказала о судьбе детей и нашего милого Генки, которые уже выросли и были кто в разных техникумах, кто на военной службе. Репрессированных в поселке больше не было, все разъехались.

Аня сделала очень хорошие снимки, которые хранятся у меня по сей день.

(источник — А. Эфрон «Мироедиха», А. Федерольф «Рядом с Алей. Воспоминания»
М., «Возвращение», 1996 г.)