Анастасия Цветаева

«О Блаженной старице Евфросинье,
княжне Вяземской Евдокии Григорьевне
(1735 — 1855)»

l.

Книгу о ней, изданную в 1903 году в Сергиевом Посаде я взяла у моего соседа в селе Пихтовка, в ссылке. Прочитав ее, я спросила у соседа, не может ли он ее продать. Но он ответил, что она принадлежит не ему, а монахине, что он должен будет ей ее вернуть. Тогда я стала книгу переписывать. (Увы, конец ее был оторван, все кончалось на 78 странице на полуслове). Из книги перерисовала, увеличив, портрет Блаженной — повесила на стену. Портрет, побледнев, цел до сих пор.

Евдокия Григорьевна, княжна, была фрейлина царицы Екатерины Великой, но придворная жизнь угнетала ее, и она вместе с двумя другими фрейлинами решила покинуть Царское Село. Втроем они переплыли Царскосельские пруды, оставив свои пышные одежды на берегу, а на том берегу надели простую одежду, принесенную им по уговору крестьянками и ушли по сельским дорогам к митрополиту Филарету. По пути им приходилось быть то просфирнями, то доярками. Митрополит благословил их — каждую — на ее подвиг, Евдокию — на подвиг юродства, и она до конца жизни его соблюдала. Окончив 1-й выпуск Смольного Института, учрежденного Екатериной II, зная языки, музыку, все, что преподавалось в Институте благородных девиц, Евдокия, приняв монашество и имя Евфросинья, говорила прибаутками, предсказывала, творила чудеса; 40 лет прожила она в хижине возле Серпуховского женского монастыря. Кормила любимых собак и кошек, сама вкушая по нескольку золотников в сутки и неустанно молясь. А царица, поискав в прудах баграми, сочла фрейлин утонувшими.

Первая игуменья ее почитала, а по смерти игуменьи другая Евфрисинью не взлюбила: велела бросить в хижину-келью, где Блаженная жила с животными, пук зажженной соломы. Туша огонь, Евфросинья обожглась сильно. И тогда ей приносил корочки хлеба, корешки и глоток воды — ворон, которого она, все предвидя, научила клевать кашу из ее рук, а затем — из ее рта — (это видели ночевавшие у нее странницы, не понимая, зачем она это делает).

Когда же игуменья велела убить ее 3-х собак, Евфросинья, горько плача, сказала: «собак убили — и меня убьют» и уехала из Серпухова в село Колюпаново под Алексиным, посещала крестьян, мещан и помещиков. Одна помещица построила ей избу и окружила балясником. Блаженная поселила в избе корову, которую ей подарили ее почитатели, а сама жила в бедной хижине. Собирала травки, корешки, камешки. Застав ее за этим, французские офицеры посмеялись над ней, на что она устыдила их на их языке и они, поняв свою ошибку, кланялись ей и просили прощения.

Ста лет Старица выкопала колодец, над ним построили купальню, она велела больным купаться в той купальне: и больные исцелялись.

Прожила Блаженная Евфросинья 120 лет, за три недели до смерти ей на литургии явились ангелы: «Пора тебе, Евфросиньюшка — к нам!» — и она, раздав иконки, книжки, платочки, все свое имущество, тихо скончалась в воскресенье, после обедни, в три часа дня — в 1855 году. Помещица Протопопова испросила у Митрополита разрешение похоронить ее под полом церкви. Отпевали ее 6 священников. И немного прошло времени когда Старица явилась во сне своему духовнику — со словами: «Углубитесь на аршин — будет благоухание, копайте глубже — увидите, кто лежит». Но священник не понял, испугался и стал служить о Евфросиньи панихиды. Все это и много больше я рассказала моей 6 — 7-летней внучке Рите, привезенной мне в ссылку в Сибирь, в село Пихтовка (тогда ссылка была назначена пожизненной)..

2.

Однажды, сильно болея горлом, живя одна в построенной из конюшни избушке, зимой, я мучилась острой болью, и решила утром идти три километра — в больницу. Я молилась Блаженной — и внезапно ощутила, что боль сразу прошла. И спал жар. Будь это от прорвавшегося нарыва в горле, был бы гной, но горло было чисто, я была здорова. Это было первое чудо в моей жизни от Блаженной Евфросиньи.

3.

Прошло три года. Вечером я сидела в избе над больной 7-летней внучкой, у нее поднимался жар. На глазах распухала и краснела ручка. Рита не давала ее касаться, дрожала. Больная рука стала вдвое толще здоровой, багровая, Заражение крови?

— Рита, — сказала я, — идти в больницу мы не можем — метель, собьемся с пути. Мама на работе допоздна. Мы можем сделать сейчас только одно — молиться Блаженной Евфросинье (Рита историю ее знала). Мы стали перед иконой и со всем отчаянием и со всей надеждой стали молиться.

Сколько мы молились? Минут 10, не больше, должно быть, — когда внучка со страхом и радостью протянула мне руку — руки были одинаковые, от опухоли и красноты — ни следа. И жар спал. Это было в селе Пихтовка, Новосибирской области, зимой 1955 года на Первомайской улице.

4.

По окончании ссылки в 1959 году, я, с пожилой знакомой Татьяной Петровной Андреичевой и 11-летней внучкой Ритой по указанной книге о Блаженной старице Евфросиньи, поехала искать ее могилу и источник — в Тульскую область под город Алексин. Но не сразу мы попали туда, так как, ища деревню Колюпаново, место упокоения Старицы, приехали в Калужскую область, в другое Колюпаново, ошибочно и узнали, что там никогда не было церкви.

Переночевав на станции, мы поехали по второму адресу. Усталые, но радостные, мы сели в Алексине на местный дребезжащий автобус и, сойдя, по совету местных жителей, у деревни Свинки, пошли пешком искать Колюпаново.

Но нас направили сначала к источнику, в широкую и тихую долину, где, по звуку текущего из него ручья, Рита нашла источник и привела нас к нему. Он истекал из узкого квадратного колодца, дно коего было усыпано медными и серебряными монетами. Над ними воды было с полметра. (Ни один озорной мальчишка их оттуда не выгреб — рассказы старших о старице Евфросиньи довлели, значит, и им!).

Мы попили водички, лившейся струёй в ручей. Ручей бежал в густых берегах, перебегал через дорогу, шедшую вдоль берега — и впадал в Оку.

Рита знала, что в 100 лет, выкопав этот колодец. Старица сказала: «Купайтесь и будьте здоровы!» Потом у колодца построили купальню, до революции служившую больным. От нее и следа не было — в революцию разломали не только купальню, а и часовню над колодцем, воздвигнутую, зримую на картинке в книге, там у часовни стоял священник.

Все предсказания Старицы Евфросиньи исполнились, кроме одного — что будет тут в Колюпанове, обитель. (Обитель строится или в случае явления иконы или на мощах). С кончины Старицы прошло (идет 1990 год) 135 лет, а обители все нет. Но если 1000 лет перед Богом — как день един, то 135 лет подобны нескольким часам.

В книге о Старице Евфросиньи значатся слова ее об Императоре Франции — задолго до Наполеона. — «Что Вы, Матушка! — возразила ей молодая женщина, — во Франции — король!»

— Знаешь ты! — отвечала Блаженная, стоя у окна, глядя в пространство, показывая вперед, отведя руку от лица своего — нос у него — такой! (Ей виделось лицо Наполеона...).

Но вернемся в Колюпаново.

Мы искали сперва — где церковь. Затем, узнав, что она сгорела в 1931 году (когда, разорив ее и устроив в ней сапожную мастерскую, в ней забыли, в жаровне, горящие угли) и зная по книге, что похоронена Старица была под полом церкви, мы искали и искали могилу. Увидев нас, к нам с холма от стоящей избушки сбежала пожилая женщина: «Вижу, какие вы люди! Чего ищете!» И свела нас к поляне, окруженной лесом, где было две могилы (священников), а меж них — высокая круглая в форме клумбы — «Вот могила нашей святой! Чудеса делала! Мой отец от своего отца слышал...»

Тут некогда стояла деревянная церковь во имя Казанской Божьей Матери. Ныне по середине пустого места возвышалась могила Старицы, а по ее сторонам — две невысокие могилы священников. Под дождем и снегом простояв с 1931 года, 28 лет, они снизились, естественно, и странно возвышалась над ними не пострадавшая от снега и дождей таинственной формы могила Блаженной. Я — невысокого роста, но она была мне по грудь. Сюда в 1855 году, 104 года тому назад, было под церковью опущено тело Чудотворицы по распоряжению Митрополита.

Вот к этим двум святыням я с друзьями — ездила почти ежегодно с 1959 по 1974 годы, 15 лет. И могила Старицы не снизилась, а две могилы вокруг опустились почти до земли. Я ездила туда чаще всего с Александром Ивановичем Шергуновым, с будущим, отцом Александром. Дружа с ним и с его женой с 1966 года, я перед поездкой оставалась у них на ночь и мы рано утром пускались в путь: к ночи возвращались, мой Спутник — с тяжкой канистрой чудотворной воды для раздачи больным.

5.

Но однажды по пути туда с нами произошло — удивительное. Сойдя с местного алексинского автобуса мы, на пешеходном остатке пути — заплутали. Никак не могли найти дорогу, которая вела в долину, где был родник. Внезапно Александр Иванович остановился — «знаете что? — сказал он, — над нами все кружит жаворонок. Потом летит вперед — и снова возвращается. Как будто зовет. Пойдемте за ним!» И как только мы это сделали — жаворонок полетел вперед и вперед, затем повернул вбок — и мы вслед за летящей птицей вошли в утерянную долину.

Мы теперь ездили в Колюпаново ежегодно.

(источник — А. Цветаева «О чудесах и чудесном»,
М., «Буто-пресс» 1991 г.)